Если реальный ущерб за утрату вещи взыскан, можно ли добиться упущенной выгоды?

Автор: Алина Михалёва

Экономколлегия Верховного суда решила, что камчатская компания не может взыскать с Минобороны РФ 16 млн руб. недополученного дохода от реализации плавдока, затонувшего во время шторма у войсковой части по вине ее должностных лиц. А все из-за того, что она уже получила 720 000 руб. реального ущерба за это же нарушение, считает «тройка».

Экономическая коллегия Верховного суда объяснила, почему камчатская «Паланская промышленно-транспортная компания» (ППТК) не может претендовать на 16 млн руб. упущенной выгоды за утрату должностными лицами Минобороны плавучего дока, приобретенного компанией для сдачи в металлолом.

Все началось 8 октября 2009 года, когда ФГУП «Государственное предприятие по реализации военного имущества» продало ППТК за 720 092 руб. на открытых торгах неразделанный лом от док «ТПД-43». Это плавсредство было исключено из состава флота и передано на слом еще в 1992 году. ППТК решила сдать купленный док на металлолом и 15 мая 2011 года договорилась с ООО «Аквамет+», что последнее окажет ей услуги по подъему со дна и буксировке плавсредства к пункту разделки за 8 млн руб.

Фото с сайта www.youtube.com

А 7 июня этого же года также заключила договор поставки с ООО «Омега», в соответствии с которым обязалась поставить последнему лом за 17,1 млн руб. Срок поставки был определен с 10 по 22 июня 2011-го, а в случае его нарушения ППТК должна была уплатить штрафную неустойку из расчета 0,1 % от общей стоимости товара за каждый день просрочки.

Однако надежды компании не оправдались. Оказалось, что в доке находится опытный глубоководный аппарат «Поиск-6», в отношении которого не решен вопрос о снятии грифа секретности, а значит, до этого момента разделка на металлолом невозможна. И в результате 23 июня 2011 года спорное имущество было отбуксировано компанией «Аквамет+» за счет средств ППТК на стоянку к пирсу у воинской части и было передано на ответственное хранение командиру.

Быстро решить вопрос с грифом секретности не получилось, а в феврале 2012 года док и вовсе затонул во время шторма у пирса войсковой части. И, как установили специалисты, поднимать его со дна уже не имеет смыла: финансовые затраты будут слишком большими.

Тогда в октябре 2012 года ППТК пошла в суд взыскивать с Минобороны РФ 28,8 млн руб. убытков от утраты спорного имущества, ссылаясь на то, что должностные лица войсковой части не обеспечили его надлежащее хранение (№ А24-4294/2012). Однако суды снизили эту сумму до 720 092 руб. – изначальной стоимости спорного имущества по договору с госпредприятием.

ППТК обратилась в Арбитражный суд Камчатского края еще с одним иском к министерству, в рамках которого требовала заплатить ей 39,1 млн руб. (№ А24-2619/2014). В эту сумму вошли затраты на подъем и буксировку дока до войсковой части (7 млн руб.); упущенная выгода в виде неполученного дохода от реализации дока (16,4 млн руб. – разница между планируемым доходом от реализации металлолома по договору поставки с «Омега» в размере 17,1 млн руб. и расходов по приобретению плавсредства у госпредприятия в размере 720 092 руб.); а также расходы по уплате неустойки по этому же договору поставки за период с 23 июня 2011 года по 30 апреля 2014-го (15,6 млн руб.).

В результате все три инстанции решили взыскать с Минобороны в пользу ППТК всего 23,4 млн руб. В первую очередь компания, по их мнению, заслуживает всей суммы упущенной выгоды, так как затопление плавсредства произошло по вине должностных лиц войсковой части, а также 7 млн руб. неустойки.

А вот остальную часть неустойки и 7 млн руб. затрат на подъем дока со дна министерство платить не должно, решили суды. Первую сумму – потому что компания, узнав о затоплении, не предприняла достаточных мер к прекращению обязательств по договору поставки с «Омега». А вторую – так как эти расходы вообще не касаются противоправных действий Минобороны.

«Длинную цепочку отношений суды стали исследовать с конца, не дав всесторонней оценки начальному этапу – заключению на открытых торгах договора купли-продажи имущества», комментирует партнер юрфирмы «Инфралекс» Артем Кукин. По его мнению, оценить надо было именно обстоятельства продажи имущества. Имущество, продаваемое на открытых торгах, предполагает его юридическую «очистку» и отсутствие каких-либо обременений, – рассказывает Кукин. – То, что было продано имущество, включающее секретный объект, является нарушением порядка реализации военного имущества, поэтому суды должны были рассмотреть вопрос об ответственности Минобороны именно за это нарушение.

Одно нарушение – одни убытки

Спором решила заняться экономическая коллегия Верховного суда. Там представитель Минобороны настаивал на том, что в соответствии с ч. 2 ст. 902 ГК РФ хранитель возмещает утрату вещей в размере их стоимости, а это министерство уже сделало в рамках предыдущего спора № А24-4294/2012, заплатив ППТК 720 092 руб.

А от обязанности компенсировать 16,4 млн руб. упущенной выгоды в виде недополученного дохода от реализации дока суд должен министерство освободить, уверял экономколлегию юрист Минобороны. Мотивировал он это тем, что на момент заключения договора поставки ППТК с «Омега» реальную стоимость плавсредства нельзя было установить: договор был заключен 7 июня 2011 года, а первоначальная буксировка дока была чуть позже – 23 июня. И вообще, настаивал он, вины войсковой части в затоплении судна нет, а всему причина – форс-мажорные обстоятельства.

В итоге тройка ВС (Ольга Козлова, Денис Капкаев и Галина Кирейкова) решила все акты нижестоящих инстанций в части взыскания с Минобороны 23,4 млн руб. убытков отменить и в требованиях ППТК отказать (подробнее>>). Свои мотивы она объяснила в опубликованном на прошлой неделе определении. Предъявив ранее иск (дело № А24-4294/2012) о взыскании убытков, размер которых, как и в настоящем деле, определяется стоимостью утраченного предмета купли-продажи, общество реализовало свое право на их возмещение и получило судебную защиту своего нарушенного права вследствие неправомерных действий должностных лиц министерства по передаче имущества», – говорится в определении ВС. А значит, право на взыскание заявленных в этом деле убытков, возникших вследствие того же нарушения («незаконных действий должностных лиц министерства по передаче имущества по договору купли-продажи от 2009 года, не обеспечивших его надлежащее хранение»), отсутствует, подытожила «тройка».

Такая формулировка создает правовую коллизию, комментирует Екатерина Кузнецова, юрист юридической фирмы «Интеллектуальный капитал». По мнению экономколлегии, в соответствии со ст. 902 ГК РФ об ответственности хранителя по договору безвозмездного хранения при утрате вещи взысканию подлежат лишь убытки в виде стоимости вещи, а упущенная выгода – нет, говорит она. В то же время п. 3 данной статьи указывает на возможность отказа от вещи при ее повреждении, а также взыскания ее стоимости и других убытков. «Таким образом, из логического и системного толкования ст. 902 ГК РФ следует, что при утрате вещи взысканию подлежит не только стоимость вещи, но и «другие убытки», к которым, в свою очередь, относится упущенная выгода, – рассуждает Кузнецова. – Экономическая коллегия предпочла буквальный подход и по сути создала правовую коллизию: при повреждении вещи от нее можно отказаться и взыскать стоимость и другие убытки, а при утрате – только стоимость».

Исходя из текста определения можно сделать вывод, что предмет и основания первоначальных и новых исковых требований совпадают, – отмечает управляющий партнер юридической фирмы «Прайм лигал» Арик Шабанов. – Однако ППТК заявлено требование, совпадающее по основаниям с первоначальным, но с различным предметом [в первом случае – это реальный ущерб; во втором – упущенная выгода].

Что касается размера требований, то, на взгляд Шабанова, у судов не было оснований предполагать, что указанная в договоре поставки сумма не может рассматриваться как упущенная выгода. Суд должен исходить именно из этой суммы, поскольку в силу ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданского процесса предполагается, – поясняет он.

Материал с сайта pravo.ru